Люблю я ночь. Как только взойдет луна – расправишь крылья, и полетел… Можно спокойно парить в ночном небе, не опасаясь охотников. Лишь однажды в своей жизни я столкнулся с одним из них. Жители соседней деревни заплатили охотнику за мое сердце после того, как я выпил кровь одной девушки.

Кровь прекрасна. Особенно кровь людей. Я даже не могу объяснить, что в ней такого особенного. Приятный сладкий вкус приводит меня в неописуемое состояние. Вернее даже не кровь, а то, как она течет по жилам, как она попадает на истощенные жаждой наслаждения губы, стекает по острым клыкам. Я чувствую, как она наполняет все мое тело – от острия клыков, до кончиков крыльев. Это высшее блаженство, которое не хочется останавливать. Но остановиться вовремя важно в любом случае - мне только двести семь лет, я еще довольно молод, по нашим меркам, но уже научился вовремя останавливаться. Выпив слишком много крови, можно убить человека, а если остановиться вовремя, то никто не заметит последствий моего ночного визита. Наши укусы не оставляют следов, хотя люди думают наоборот…

В ту ночь было жарче чем обычно. Кровь была настолько теплой, что сводила меня с ума, я не был властен над собой. Я не смог удержаться. Её прекрасное тело манило меня, её кровь дышала необузданной страстью. Это была молодая девушка. Выпив слишком много крови я убил её. На утро отец увидел обескровленный труп дочери в спальне. Сельские жители очень суеверны, но их суеверия основаны на запретных знаниях предков. Они сразу поняли что случилось, и что нужно делать. На следующее утро приехал охотник. Я следил за ним ночью, когда он был еще в пути. Я летел за ним на безопасном расстоянии, пока он не доехал до деревни. Он почувствовал меня. Я знаю. Они всегда чувствуют… Мы тоже их чувствуем, но это не страх, скорее что-то схоже с волнением, которое переполняет твою грудь и ты не можешь с ним совладать. Охотники связаны с нами. Они это знают и это их пугает.

Ни один охотник не убьет ни одного вампира, так нас называют люди, если рядом есть люди. Во время охоты мы сливаемся воедино. Он и я становимся одним целым. Убивая, и они, и мы понимаем, что убиваем часть себя.

У

видев его в ту ночь, я понял, что судьба одного из нас предрешена. Как только взошла луна, я вылетел на охоту. Отказаться я не мог – таков обычай, таков закон предков. Я долго парил над полями. Я чувствовал приближение чего-то неизвестного, страшного, пугающего, и в тоже время опьяняющего и сладостного.

Охотники не могут поймать нас во время полета. Наши чувства ночью обострены до предела. Есть только три способа убить вампира: днем, когда наши чувства притуплены солнцем; когда мы спим, и когда сладостная кровь опьяняет наш разум. В наше время, когда вампиров осталось очень мало, и найти наши склепы трудно, убить вампира во время сна практически невозможно. Днем мы практически не выходим со склепов. Лишь в былые времена мы могли себе это позволить…

Тогда мы жили далеко от людей. Они знали, что наша территория для них долина смерти. Кажется, они её называли Преисподней. К ним же мы отправляли только изгнанных. О тех временах мира и покоя мне рассказывал мой отец. Изгнанные не выживали, как правило, дольше двух недель. Люди боялись нас, и принимали все меры, чтоб никогда с нами не встречаться. Они тогда не знали как нас можно убить. По этому они заковывали изгнанных в цепи, замуровывали в стены. Но, как гласит придание, один из нас оказался наполовину человеком – его мать была из людского рода. Её силой взял вампир, а ребенка забрал себе. Он понимал, что сыну и его матери не выжить после случившегося среди людей. Ребенок рос среди моих предков, как один из вампиров, постигая наши секреты и тайны. Но со временем предательская кровь дала о себе знать. Он бежал к людям. Они его поймали и хотели приковать цепями к Великой Скале. Чтобы избежать смерти, он пообещал им раскрыть все наши тайны. Он раскрыл им секрет нашей высшей силы и смерти. Осознав каково могущество вампиров, люди побоялись его убить. Круг избранных, которых он посвятил в наши тайны, хранил их в пределах своего ордена тысячи лет. Они понимали, что предатель не сможет выжить среди людей, но он был слишком для них ценен. И тогда орден нарек его Спасителем, весь дар, что передался ему от вампиров они выдавали за чудеса; себя же они назвали его учениками и апостолами. Постигая великую мудрость вампиров, они готовились к походу на наши земли, земли Nosferatum, для того, чтоб искоренить наш род. Они назвали это «крестовым походом», но на самом деле это был не поход, а резня. Столько невинной крови еще не видели ни их, ни наши земли. Они жгли наши склепы, разоряли запасники, в которых были собраны священные тайны, убивали наших детей и старейшин. Они не оставили после себе ничего. Зная все наши тайны, они убивали нас один за другим. Ночью люди прятались, а днем выходили проливать кровь. Мы сопротивлялись ночью. Случайно перевернутое ведро, сдавленный кашель, малейший шорох становились роковыми для целых лагерей. Мы были безжалостны в мести, но их было больше. Они убивали нас днем, когда мы были словно в тумане. Именно после этого мы начали бояться дневного света. Лишь некоторые смогли спастись. Они были обречены на позорное существование среди людей. Среди них были и мои предки. Их проклятье – люди – перешло и ко мне.

В наше время охотники стали редкостью. Одного мне посчастливилось увидеть. И как ни странно, охотился он именно на меня. Но с поры Древней войны все изменилось. И мы и они стали не такими кровожадными, охотник и вампир стал одним целым. Я не знаю где он будет меня ждать, но точно знаю, что будет. Он ждет этой встречи так, как будто ждал её всю жизнь. Я даже слышал, что у охотников существует особый обряд охоты. В легендах говорится, что охотники просят прощение у своего бога за каждое убийство вампира, ибо они знают наше превосходство. Им тяжело нас убивать, их Бог, их вера – вампир, Nosferatum, который в последствии предал свой род. Убивая вампиров, они убивают предков своего идола, своей веры. Поэтому каждая охота – тяжкий рубеж в жизни каждого охотника. Лишь теперь я узнал, что охотники – это наследники предателей-апостолов, которые вступили в заговор с изгнанным.

Я долго парил в ночном небе, в надежде учуять его запах. Я знал, что мне это не удастся, охотники научились скрывать его. В конце концов я решился отдастся воле судьбы. Ночь была жаркой, таковой должна была быть и кровь. Я полетел к деревне. Я надеялся, что он убьет меня по дороге, и мое тело не достанется людям, а будет предано склепу земли, но этого не случилось. Я сделал круг над домом, где жила прекрасная девушка, у которой завтра была назначена свадьба. Я хотел сделать ей свадебный «подарок». Тепло её тела достигало ночных облаков, в жилах бурлила горячая кровь. Напуганные моим прошлым появлением, в деревне начали закрывать на ночь окна, но для вампира это не проблема. Девушка спала, раскрыв свое прекрасное тело. Даже стоя на улице, я чувствовал необузданность её девственной крови. Я распахнул окно и влетел в комнату, зацепившись за гвоздь я порезал правое крыло, но рана оказалась не опасной. Больше всего я боюсь ран крыльев, без них меня ждет смерть, но смерти я не боюсь. Люди часто связывают Смерть и Дьявола. Люди их боятся. Но не я. Я люблю своих родителей.

Некоторое время я молча смотрел на девушку. Я закрыл глаза и отдался инстинктам. Я стал у изголовья кровати. Она лежала неподвижно, слегка приоткрыв алые губы. От тела исходило непередаваемое тепло молодой крови. Я приблизился и провел пальцем по лицу, по тонкой, вытянутой шее, на которой различались следы артерий с пульсирующими реками крови. Нагнувшись к шее я оголил клыки. Я почувствовал нежную, бархатную кожу. Но вдруг я почувствовал его. Он приближался. Расправив крылья, я задел хрусталь лампы, висящей на потолке .Вся комната наполнилась дивной мелодией. Девушка вытянула во сне шею, я приблизился и вонзил клыки. Она вздрогнула, но тут же расслабилась. Я ощутил, как кровь стелка тонкой струей с клыков на язык. Поток постепенно усиливался. Кровь была теплой и немного сладкой. Я чувствовал, как она наполняет все мое тело, я чувствовал ее в каждой клетке. Легкая дрожь молнией пронзила мое тело. Я вовремя остановился и оторвался от все еще пульсирующего источника, выпрямился и расправил крылья. Это была минута высшего блаженства.

Я открыл глаза. Теперь я видел мир в другом свете, вернее в другой тьме. Я чувствовал, как быстро мое тело наполняется новой жизнью, но так же быстро я увидел конец этой жизни на острие серебреной стрелы, которую стоящий передо мной охотник направил в мое сердце. Я смотрел в его глаза – он в мои. Я не увидел в них ни страха, ни жалости, ни ненависти, ни сочувствия. Я не мог даже представить, о чем он сейчас думает. Передо мной вовсе не пробежала вся моя жизнь за один миг, я не вспомнил лучшие моменты…худшие тоже. Перед глазами у меня все начало расплываться. Я видел лишь его глаза. Это была бездны, в которую я медленно начал падать. Я летел долго – целую вечность. Мои ноги становились тяжелыми, крылья онемели, я летел вниз, как камень. Я летел в его сердце, в его душу. Я не могу передать, что я увидел. Я ничего не видел, я только чувствовал, я ощущал себя в нем, во всем. Я понял, что убив меня, он убьет часть себя, часть того, во что свято верил. Я чувствовал, что в его крови есть частичка вампира, и он это тоже ощущал. Убив меня, он убьет себя, мы поняли это в один миг и я впервые почувствовал в нем страх. Я знал что он находится во мне так же, как и я в нем.Но высшая сила оторвала меня и понесла вверх.

Я вновь оказался в комнате, в которой должна была оборваться жизнь последнего из рода Nosferatum. Я потерял чувство времени, возможно вечность, а возможно несколько мгновений мы молча глядели друг другу в глаза. Но мы не были друзьями. Мы были кровными врагами – вампир и охотник, убийца и жертва. Я был готов к смерти. Я не боялся её, ведь я её порождение. Я ждал когда он спустит стрелу. Но он этого не сделал. Охотник отбросил арбалет на пол, стрела, сорвавшись с тетивы вонзилась в стену. Он подошел ко мне, глядя прямо в глаза. Я догадался что он хочет убить меня по законам чести – не прибегая к помощи оружия, не пряча свой страх за бесполезными стальными доспехами, этим человеческим трусливым прикрытием. Он снял шлем и оголил мускулистую шею, взял нож и сделал на ней разрез. Голубая кровь выступила из раны. Он склонился на колено и повернул набок шею. Я прокусил вену на своей руке и погрузил в свою кровь клыки, после чего вонзил их в его шею. Этому обряду, передававшемуся в Великом пророчестве с раннего детства учится каждый вампир и хранит его в тайне всю жизни, как правило, никогда так и не совершив его. Легенда о конце священной войны жила веками…

В ту ночь охотник стал вампиром. Он трудно переживал перерождение, особенно тяжело прорезались крылья. С той ночи мы стали неразлучными братьями. Я часто пытался узнать, почему он не убил меня, но он взял с меня клятву никогда об этом не спрашивать. Он раскрыл мне все секреты охотников, поэтому я никогда больше их не встречал. С той ночи мы стали неразлучны – охотник и вампир, жертв и убийца, человек и призрак, властелин мира и его слуга.

Люблю я ночь. Как только взойдет луна – расправишь крылья, и полетел… Можно спокойно парить в ночном небе, не опасаясь охотников. Лишь однажды в своей жизни я столкнулся с одним из них…